Все меньше и меньше людей приходят к Кремлевской стене каждый год, чтобы возложить цветы к праху человека, который был для них всем: оцом, учителем, другом, наставником, командиром. Этот человек  - Игорь Васильевич Курчатов наш земляк, уроженец города Сим Челябинской области (до революции Симский завод Уфимской губернии), сотворивший ядерный щит для нашей Державы.

Фото Памятник И.В.Курчатову в Челябинске.

Родственница Курчатова Людмила Никифоровна (жена родного брата Бориса) рассказала историю об одном странном для того времени поступке ученого. Однажды, перед отлетом на полигон он вдруг приехал в Новодевичий монастырь. Решительно, ни у кого не спрашивая, вошел в храм, и прямо к образу святой Одигитрии. Игорь Васильевич стоял тогда долго. О чем думал земной атомный Бог перед образом Святой Одигитрии? О грехе, обрекающем мир на страх перед ядерным апокалипсисом? О страшной неопределенности, ожидающей всю его команду в завтрашнем испытании? Ведь он знал, что ошибку ему не простят. А может о чем то личном?

В тот же день он улетел на испытание уже второй не американской копии, а своей оригинальной советской атомной бомбы. Испытания пройдут успешно и все вздохнут с облегчением. Можно было порадоваться, исполниться гордостью за отечественную науку, за свою команду, но оставался какой-то необъяснимый привкус горечи.  Может от той Святой Одигитрии? А может от того, что не стоило никого слушать, а сразу гнать это свое собственное изделие? Ведь оно получилось намного лучше первого чужого заемного.

Игорь Васильевич Курчатов родился  на Южном Урале в Симском заводе в 1903 году. Отец работал землемером, мать учительницей. В 1925 году будущий академик определился со свой деятельностью в Ленинградском физтехе. И жизнь понеслась во весь опор. Все развивалось стремительно и суперуспешно.  Он был очень обаятелен и в 1925 году счастливой жертвой этого обаяния стала Марина. Она стала его единственной и преданнейшей женой на всю жизнь до последнего вздоха.

Курчатов обладал неистощимой энергией. Он публикует научные статьи, открывает ряд веществ, которые открывают новые направления в физике твердого тела.  Скоро молодой физик становится доктором физико-математических наук. У него по жизни было много кличек. В 1932 году например: "Капитан бомбардель" и "генерал". Физтех уже прочит его в члены-корреспонденты, как вдруг перспективный ученый оставляет свою область исследований ради абсолютно нового непонятного пока что атомного ядра.

Фото Курчатов сотрудник радиевого института. Середина 1930-х

 Вообще 1932 год называли золотым годом ядерной физики. Открыты: нейтрон, позитрон, предполагают существование особой частицы нейтрино. В Англии появился первый линейный ускоритель, в Америке первый циклотрон. Пришла пора ядерных реакций. В 1933 был создан отдел ядерной физики.  Его руководителем стал Игорь Курчатов. Он же заведует лабораторией ядерных реакций, словом нырнул с головой. Курчатову 30 лет и он уже профессор. Пашет с утра и до поздней ночи. С ним же работает 22-х летний профессор Гамов, будущий перебежчик и создатель американской водородной бомбы.

В Европе и в США строятся циклотроны, бурно идут ядерные исследования и в конце 30-х осознается возможность создания оружия невиданной до сих пор силы.  В советском правительстве, прежде всего в наркомате тяжелой промышленности, который возглавлял Орджоникидзе, важность ядерных исследований, постройки того же циклотрона  долго не осознавали. Многочисленные просьбы Курчатова игнорировали и в 40-м и в 41-м году. Потом грянула война и все исследования вообще прекратили.

Курчатов оказался в Севастополе, занимается проблемой размагничивания кораблей. Жена была в Казани в эвакуации, родители Игоря Васильевича умерли в блокадном Ленинграде.

В это время в США полным ходом идут исследования на ядерном реакторе в Чикаго, построенном Ферми под трибунами стадиона. До создания бомбы остается один шаг. Советское правительство наконец-то осознает важность ядерных исследований.

Осенью 42 года Курчатова вызывают в Москву. Разрабатывается Урановый проект. Курчатов создает команду молодых физиков:  Кикоен, Зельдович, Харитон, Флеров. Это будут первые советские сверхсекретные физики. Их имена исчезнут из всех публичных упоминаний.

В 43-м прорвана блокада и команда Курчатова вывозит из Ленинграда какие-то части циклотрона, которые были построены перед началом войны. Это героический поступок по тем временам. Размещать пока было негде. В Замоскворечье в лаборатории в подвале сейсмологического института брат Игоря Курчатова Борис начинает выделять первые крохи плутония примитивнейшим и опаснейшим способом - помещая источник в бочку с водой. Именно здесь команда Курчатова строила программу, опираясь на собственные наработки довоенной поры. Принимается решение о создании уранграфитового реактора для производства плутония однако принципиально другого чем у Ферми в США и в 20 раз мощнее. Информация о пуске реактора Ферми была очень краткой, никаких деталей, но ясен масштаб. Всякий раз когда приходила информация от разведки (Человек, изменивший историю мира - о разведчике И.Ахмерове, добывавшем американские ядерные секреты), по распоряжению  Сталина Курчатова вызывали в Кремль. В специальной комнате ему давали ознакомиться с этой информацией. Никаких выписок, ничего с собой, прочитал - распишись. Там же Курчатов составлял список заданий для нашей разведки. Так началась самая секретная работа Курчатова.

Весной 43-го 14 геологических партий направились в Среднюю Азию на поиски урановой руды. В июле приходит развединформация, которая заставила резко расширить поиски. Скоро уже 80 партий искали уран по всему Союзу. В конце 44-го ядерную программу начинает курировать Берия - самый гениальный организатор и самый оболганный человек ХХ века - и теперь Курчатов все свои записки, предложения направляет именно ему. Берия собрал лучших конструкторов, ученых, геологов, инженеров, строителей. За короткое время он создал коллектив с гигантским потенциалом.  Позднее Курчатов скажет так: "С переходом атомного проекта от Молотова в руки Берии ситуация кардинально изменилась. Берия быстро придал всем работам необходимый размах и динамизм... Не было бы Берии, не было бы у нас атомной бомбы".

Информацию от наших разведчиков в США трудно переоценить. Одним из них был физик Клаус Фукс немецкий коммунист, иммигрировавший в Англию. В 1941 году он сам установил контакт с нашей разведкой и предложил передавать секретную информацию о ядерных делах в Англии и США.  Ценная информация не только избавляла советских ученых от ошибок, тупиков, ложных решений, позволяла наверстать упущенное время, стимулировала правительство на создание новых институтов, подразделений, заводов,  на выделение средств. И Курчатову пришлось не только направлять, корректировать науку, но и переводить секретную   научную информацию на язык стратегических решений невероятных масштабов.

В декабре 44-го был получен первый слиток чистого урана, впервые по собственной оригинальной технологии. Курчатовцы подбирают уран-графитовые решетки. Напряженные работы идут круглосуточно. Обилие новых сложных задач и чудовищная ответственность не могли не сказаться на характере Игоря Васильевича. Спать было некогда особенно после первого американского взрыва в пустыне Аламагор в июле 45-го и тем более после Хиросимы и Нагасаки.

Проблема выросла до небес. Первый реактор строили изо всех сил не только для исследований. Нужен был наработчик плутония. Что это была за работа можно судить по таким цифрам. На последнем этапе вручную 4 раза было сложено, разобрано и снова сложено в реактор 400 тонн графита и 50 тонн урана. Работали все и Курчатов тоже. В результате реактор Ф1 был создан быстрее чем американский, тот самый, который строил  Ферми под трибунами стадиона в Чикаго. А экспериментальные возможности Курчатовского реактора были значительно шире чем у американского, не говоря уже о мощности в 20 раз. И это в первый послевоенный год, в голоде и разрухе. 25 декабря 1946 года реактор заработал на полную мощность. И до сих пор работает. Это была победа, завершение важнейшего этапа работ. Первая победа в самом начале пути.

В ноябре 47-го ТАСС заявил, что секрета атомной бомбы для Советского Союза больше не существует. Советский Союз сам построил ядерный реактор. Американцы не поверили и заявили, что Советскому Союзу понадобится 15-20 лет. Американцы знали какого уровня нужна промышленность для решения этой задачи и знали, что за красными знаменами Победы стоит обескровленная страна.  Но научный потенциал был всегда на высочайшем уровне у нас в стране, а живая сила уже двинулась на восток, чтобы навсегда там сгинуть во имя новой победы...

Главным средством, обеспечивающим секретность новых объектов стала колючая проволока. Невольничья армия возводила цеха и заводы по всему Уралу. Один из первых был завод А1 под Свердловском. Там работали ученые из группы академика Кикоина, заместителя Курчатова. Атомный проект выходил на новую орбиту, и у Курчатова ощутимо росли перегрузки. Из привычной ученой среды он перемещался в сферу научного руководства целым спектром отраслей промышленности кроме может быть чистой геологии. От Курчатова и его команды зависела вся последующая цепочка вплоть до получения того самого вещества, которым должна будет начиняться бомба.

Появилось несколько номерных Свердловсков, Челябинсков и других городов, "ящиков", как их называют на Урале. Один из таких секретных городов, не отмеченных ни на одной карте городов Красноярск-26. Он начинался несколько позже уральских городов-близнецов в мае 49-го в разгар холодной войны. Строился красиво, с размахом, со 100-кратной защитой главного достояния - горно-химического комбината, возведенного внутри гранитной горы.

Это поразительное сооружение - лабиринт огромных туннелей, длина которых соизмерима с нынешним московским метро и циклопическими залами-пещерами-заводами - реакторами, нарабатывающими оружейный плутон. Сейчас все это уже остановлено. И вместе с американцами и на американские деньги потомки курчатовских умельцев демонтируют и уничтожают в соответствии с политическими договоренностями то, что было добыто путем гигантских усилий, лишениями всего народа во имя истинного могущества Державы.  Такая нам досталась доля. Сначала в голоде и нищете создавать силу, с которой считается весь мир, а теперь во имя мира уничтожать эту силу.

Игорь Васильевич Курчатов ушел из жизни в 1960-м году. Ему было всего лишь 57 лет. Он не дожил до всех этих метаморфоз. Он верил, что его работа нужна Отечеству, что весь его проект нужен для вселенского равновесия, для обуздания реальных планов США по уничтожению Советского Союза. У них еще в 45-м году были намечены 20 целей для ядерной бомбардировки, где на первых местах стояли Челябинск и Магнитогорск.  А в 48-м американцы планировали сбросить уже сотни атомных бомб на СССР. Советский Союз мог в конце 40-х реально прекратить свое существование. Курчатов не щадил себя, как и все его соратники. Он буквально все брал в свои руки.

База N 10 около Кыштыма в 80 км от Челябинска. Потом это был Челябинск-40, знаменитая "сороковка", наконец город Озерск - экологическая страшилка с его комбинатом "Маяк".  В январе 48-го Курчатов вместе со своей командой, которая запускала первый экспериментальный реактор в Москве, прибыл сюда на монтаж, пуск и испытание первого большого промышленного реактора. "Все работали как черти, но Игорь Васильевич больше всех. Когда не придешь, он уже на пульте. Потом поняли, Борода отдыхал всего 2 часа в сутки с 2-х до 4-х ночи. " - вспоминал главный технолог Меркель.

Фото памятник Курчатову в Озерске.

7 июня 48 года Курчатов сам сел за пульт управления. 22 июня мощность реактора достигла проектного значения. Этот день стал днем рождения атомной промышленности, самый секретный профессиональный праздник в СССР. Для Курчатова тем летним днем 48 года начался новый этап. Первые граммы оружейного плутона означали, теперь все зависит от того насколько точно удастся рассчитать и собрать заряд даже по американской схеме. А следом время опасного испытания. Эксперимент прошел успешно. Дальше работала команда Харитона. Заряд благополучно проследовал из Челябинска в Арзамас.

И наконец в августе 49-го через полстраны уже заключенный в бомбу, он прибыл на полигон в Семипалатинск.  Курчатов назначил испытание на 29 августа. Уже после испытания Сталин сказал: "Если бы мы опоздали с испытанием на один - полтора года, то наверное бы попробовали ее на себе". Как говорили древние, хочешь мира - готовься к войне. В сентябре 51-го испытали отечественный вариант бомбы. Она была значительно меньше по объему, но мощность ее в 2-2,5 раза превосходила американского первенца. Для Курчатова это второе испытание было гораздо важнее первого, потому что это было свое по всем параметрам.  Именно тогда перед этим испытанием он и стоял перед иконой Одигитрия в Новодевичьем монастыре. Много лет спустя их будут пытать библейскими укоризмами, требовать вселенского покаяния. А тогда они искренне радовались, они сделали большое дело, они спасли родную страну, народ. Они вернули страх туда за океан, установили спасительное равновесие, реальный мир. Увы, то испытание не стало последним. Через год американцы взорвали водородную бомбу. Меньше чем через год мы ответили своей более мощной. Этого успеха Вождь уже не увидел. С ним были связаны все наши победы, уверенность в нашей силе и непобедимости.

Наступило время раздумий. Советские физики прошли путь от атомной до водородной бомбы в два раза быстрее чем американцы. Первыми создали термоядерное оружие. Может быть все, достаточно? Команда Курчатова сделала свое дело. Пора браться за другое, мирное использование атома.

Еще до первой бомбы в Обнинске в 100 километрах от Москвы была построена первая в мире промышленная атомная электростанция. Ему стоило больших усилий, чтобы убедить тогда власть в необходимости этого мирного эксперимента.

А потом в декабре 1957 года был спущен на воду первый в мире атомный ледокол "Ленин". Это был еще один прорыв буквально сразу после запуска первого искусственного спутника Земли. Это были огромные победы не только научно-технические, но и политические.

Курчатов намеревался вплотную заняться управляемым термоядерным синтезом. Исследования эти начались еще в 1950-м году. Требовалась высокоточная техника, которую пришлось создавать с нуля своими руками. Когда в 52-м в цилиндрической камере были получены первые нейтроны, физики испытали восторг, появилась надежда, что они владеют практически неисчерпаемым источником энергии. Эйфория породила новые проекты. Возникла идея токамака (тороидальная установка для магнитного удержания плазмы с целью достижения условий, необходимых для протекания управляемого термоядерного синтеза). Однако вскоре пришло охлаждение, выяснилось, что неустойчивость горячей плазмы требует  специальных средств для ее удержания, потребовалась техника экстремальных параметров. Курчатов был убежден, что необходимо создавать международный проект, объединять усилия физиков многих стран.

В 1956 году советская делегация посетила Англию, там красный профессор Курчатов выступал в атомном центре. Его речь была встречена как атомный взрыв. Мыслимо ли,  еще вчера секретнейший физик из-за "железного занавеса" призывает сломать занавес недоверия, призывает к открытому международному сотрудничеству, к использованию атомной энергии в мирных целях. И он  пришел к англичанам не с пустыми руками. Доклад Курчатова о термоядерных исследованиях в Советском Союзе произвел наибольшее впечатление. Немыслимо, температуры на уровне миллиона градусов! Импульсные токи до двух миллионов ампер! Английские физики были потрясены и результатами и откровенностью. Стратегический ход Курчатова оказался дальновидным. Через 2 года была снята секретность с советских, американских и английских термоядерных исследований.

Курчатову оставалось 2 года жизни. У него был инсульт в конце мая 1956 года сразу после поездки в Англию. Пришло осознание ненужности этой ядерной гонки между двумя сверхдержавами, ненужности новых испытаний и накапливания зарядов. Курчатов пишет, выступает, готовит документы для международных предложений.  Это его волнует прежде всего. Но сил все меньше и меньше. А дальше тромб как пуля прямо в сердце.

Он прожил всего 57 лет, а сделал столько, что хватило бы на несколько десятков жизней.