Урал в XIX веке.

В конце XVIII века уральские горные заводы завалили Европу своим железом. Заводы работали на дармовой рабочей силе и на силе воды, которая приводила в движение водобойные машины. К этому времени Англия вырубила все свои леса, а достаточного количества рек и прудов у них не хватало изначально. Английские заводы умирали.  В 1784 году инженер Уатт изобрёл паровую машину. И  началась научно-техническая революция пара. С паровыми машинами английским заводам стали не нужны ни пруды, ни леса.  Машины англичане строили из русского железа. В индустриальной войне русским железом Англия разбила Россию, как сто лет назад Россия в обычной войне разбила Швецию шведским железом.

Британия вступает в битву за рынки. А Урал в XIX веке начинает сдавать позиции.

На Урале водобойные колеса, а британцы делают ставку на паровые машины. В Екатеринбурге мастер Иван Ползунов изобрел свою паровую машину на 20 лет раньше англичанина Джеймса Уатта. Но заводчики Урала не понимают зачем она нужна если руды, леса и воды вдоволь, а труд крепостных не стоит ничего. В пермском крае в поселке Пожва в 1829 году был построен первый русский пароход. На заводе князей Сиволожских. А в мире первый пароход построен в 1817. Уральский был построен позже, но совершенно самостоятельно. Но он здесь оказался совершенно не нужен. Ведь бурлацкая сила совсем бесплатная. С таким отношением к прогрессу не выжить никак. Завод разорился и был закрыт.

Рынки Европы были утрачены. Надо все переделывать заново. В промышленности как на войне всегда надо наступать, нельзя останавливаться. У уральских заводчиков больше нет денег. Вся прибыль течет в английские карманы. После войны с Наполеоном уральские заводы сдали свои позиции на мировом рынке англичанам потому что уральское железо стало дороже английского. Что делать? Вместо того чтобы проводить реконструкцию - это дорого, решают навести а точнее ужесточить дисциплину. В 1830-х годах вводится военное положение на заводах. И индустриальная аракчеевщина - крепостное право в цехах достигает своего апогея. Горные инженеры превращены в офицеров. Рабочие превращены в солдат. Их и кормят бесплатно как в армии. И даже женятся они по разрешению командира. Власть надеется, что казарменное производство удешевит продукцию и на модернизацию заводов тратиться не придется.

К середине 19 века водобойные машины окончательно устарели. Но заводчики по прежнему не желают переходить на паровые машины. Им не до заводов. Им интереснее предаваться роскоши и светской жизни в Европе. Анатоль Демидов строит музей Наполеона, затем покупает себе титул  итальянского князя Сан-Донато. Это позволяет ему жениться на племяннице французского императора и стать монаршей особой. Владея уральскими заводами 47 лет, Анатоль  провел на них в совокупности не более семи  дней. Заводы для Демидовых как игральные карты. Продают старые, тянут  из бесконечной уральской колоды новые, затем продают и эти. Сливки снимут и только. Один только Нижне-Тагильский завод, как главный козырь остается неприкосновенным, но потом сбросят и его.

Строгановы поступают иначе. В истории их рода главную роль играет граф Павел Александрович. Он объявил часть родовых владений майоратом. Это собственность, которая должна принадлежать роду Строгановых вечно. И никто не сможет ее ни продать, ни разделить ни отдать в приданое. Все члены рода получают лишь процент с прибыли. В майорат входит только самое ценное: два десятка уральских заводов, роскошные дворцы, набитые шедеврами западноевропейской живописи.

С отменой крепостного права в 1861 году все заводы стали убыточными. Демидовы продают свои заводы, Строгановы вынуждены заниматься бизнесом. А без либеральных ценностей для всех, а не только для себя бизнес не завести. Строгановы акционируют свои умирающие заводы.  Заводы начинают производить востребованную на внутреннем рынке продукцию. Например, завод в поселке Кын перешел на выпуск сельхозинвентаря - косы, вилы, гвозди, подковы вместо пушек. На потребу местного рынка. И работает еще 40 лет. Конверсия российской оборонки под воздействием  шоковой экономической терапии. Начинается капитализм.

Уралу позарез нужны дороги и паровые машины. Денег на них нет. И в 80-е годы XIX века когда уральские заводы на краю пропасти в России начинается железнодорожный бум. Самая первая железная дорога на Урале построена в 1878 году и связала Пермь с Екатеринбургом. Ее конечно назвали горнозаводской. Через 20 лет после строительства дороги (в 1899 году) по ней едет Дмитрий Менделеев. Правительство послало великого ученого во главе комиссии чтобы ответить на вопрос: в чем неизлечимость Урала.  В своем отчете Менделеев пишет про Урал: "Старое здесь не старится. Это диагноз". Остатки крепостнической горнозаводской державы сохраняя себя, загораживают дорогу техническому прогрессу. Тем не менее комиссия во главе с Менделеевым дала рекомендации как влить свежую кровь в уральскую промышленность. Вывод был сделан таков, что причина ее захирения не в оскудении минеральных богатств Урала, а в неорганизованности и рутине заводского дела. Предлагались разные меры, например построить 4 железные дороги чтобы связать угольные месторождения Экибастуза, железорудное месторождение гору Магнитную и рудники Бакала с заводами, выйти на Западно-Сибирскую магистраль. Многие из рекомендаций Менделеева были выполнены только после революции и Урал снова стал промышленным хребтом России.

Прошло 50 лет прежде чем Урал начал переходить на паровые машины после того как они были созданы. Лидерами в России стали заводы юга. Они совсем новые и не испытывают инерции старины. Прогресс - это для бедных. А уральские заводчики слишком богаты, чего им беспокоиться.  Иностранные концессии в конце XIX века строят 14 новых заводов. И первый западный завод - Чусовской. На Урале не переводились таланты. Так инженер Николай Славянов первым в мире изобрел универсальную сварку которая намертво соединяет цветные и черные металлы, например медь+чугун или сталь+никель. За свое изобретение в 1893 году на всемирной выставке в Чикаго он получает золотую медальс формулировкой: "За произведенную техническую революцию".